МЕЧ ГЕСЕР ХАНА

(Лахуль)(Часть1)

Подают воду в жестяной чашечке. Еще

живет эта чашечка, а ведь она прошла с нами

весь Тибет, и Китай, и Монголию. А вот и

ягтан, сделанный еще в Кашмире. Выдержал

старик всю Азию, на всех Перевозных сред-

ствах. Надо его поберечь, слишком много он

знает. А вот и знамя бывшей экспедиции –

"Майтрейя”. С тех пор под разными углами

встречались мы с этим понятием. Уже далек

тибетский художник, писавший это Знамя.

Уже нет ламы Малонова, украсившего Знамя

китайскими щелками, и Знамя видело нема-

ло. Участвовало и склонило на нашу сторону

диких голоков. Удивило и смягчило тибетско-

го губернатора. Било по лбу Хотанского ам-

баня и далеко пестрело красками при соору-

жении субургана в Ша-рагольчах. Теперь оно

в Гималайском Институте, выросшем из экс-

педиции. Пусть оно охраняет все целебные

травы Гималайские, в которых так много луч-

ших решений.

Каждый предмет, прошедший с нами всю

Азию, делается необыкновенно милым и не-

забываемым. Сами трудности пути претворя-

ются в необычные радости, ибо они овеяны

просторами, вобравшими в себя столько чу-

десного прошлого.

Опять гремят бубенцы мулов караванных.

Опять крутые всходы горного перевала.

Опять встречные путники, каждый из них –

несущий свою житейскую тайну. Опять рас-

сказы о местных духовных сокровищах, о па-

мятных местах. Опять на скале запечатлен

героический меч Гесер Хана; опять перед нами

пещеры и вершины священного паломниче-

ства. Вечно бродящие странники тянутся с

котомками за плечами. Не только вера, но

непреодолимое стремление к житию странно-

му, увлекает их по трудным горным тропин-

кам.

Мы идем в Лахуль. Опять продолжение

экспедиции. Как будто, так же, как бывало.

С тою разницей, что там никакая почта, ни-

какие сведения из здешнего мира по долгим

месяцам нас не достигали. Но здесь мы еще

на границе последних почтовых бегунов, и

смятение мира может стучаться к нам каж-

дую неделю. Но за перевалом Ротангом уже

повеял сухой тибетский воздух. Тот самый

воздух, целительный и вдохновляющий. Звав-

ший к себе всех искателей духовного восхож-

дения. Ночью же по ясному небу с бессчет-

ными звездами, со всеми млечными путями и

зарожденными и сконченными телами, полы-

хали странные зарницы. Не зарницы это, но

то самое замечательное Гималайское свечение,

о котором уже не раз поминалось в литерату-

ре.

Пройдя Тибет и Ладак, можно оценить и

Лахуль. Снеговые пики, цветочные травы,

пахучий можжевельник, яркий шиповник не

хуже лучших долин Тибета. Многие святыни,

ступы, пещеры отшельников не уступят Ла-

даку. На скалах тоже ритуальные фигуры луч-

ников, догоняющих стрелою круторогих гор-

ных баранов. А ведь древний айбеко был сим-

волом света! Те же погребения в могилах, ус-

тавленных камнями, и в каменных склепах-

камерах. Над Кейлангом раскинулась мощ-

ная гора Колокола – "Духовного отдохнове-

ния”, со своею священною трехглавою верши-

ною подобно нарбу-ринпоче.

Сколько здесь медицинских книг и запи-

сей, хранимых ламами! Местный знаменитый

лама-лекарь уже ходит для нас с мальчиком

кули и, подобно Пантелеймону Целителю,

наполняет длинную заплечную корзину тра-

вами и корнями. Хорошо, что Юрий так хо-

рошо знает тибетский язык; хорошо, что с

126

нами лама Мингиюр, столько знающий по

тибетской литературе. За первые же дни к нам

принесли несколько сочинений, еще никогда

не переведенных. Среди них и медицинские

записи, и поэтическое описание местных свя-

тынь. Кругом все насыщено именами знаме-

нитыми: тут и пещеры Миларепы43, слушав-

шего на заре голоса дэв; тут был и Падма

Самбгава44, и Джава Гузампа; и все главы уче-

ния нуждались в незаменимом сиянии Гима-

лаев.

Тут недалеко и водопад Палден Лхамо;

сама природа начертала на скале изваяние

грозной богини, скачущей на любимом муле.

"Видите, как мул поднял голову и правую ногу.

Рассмотрите, как ясно видна голова богини”.

Видим, видим! И слушаем неумолчную песнь

горной струи. Проходим пещеры и скалы на-

гов – там живут особые змеи. Изумляемся

древнему замку Такуров Гундлы. С изумле-

нием видим, что некоторые островерхие кры-

ши балконов опять напоминают Норвегию.

Поучительно наблюдать плоские крыши, не-

пременное наследие древней Азии, и эти ост-

рые неожиданные завершения, напоминаю-

щие север.

Незабываем прием, устроенный нам в

Кейланге, столице Лахула. Увешанные цве-

точными гирляндами, предшествуемые труба-

ми и барабанами, въезжали мы в Кейланг.

При въезде нас ожидало неожиданное и

трогательное зрелище. На крыше выстрои-

лись ламы в пурпурных высоких тиарах с ги-

гантскими трубами. С плоских крыш сыпались

желтые и красные лепестки шиповника. Тол-

па теснилась в праздничных нарядах. Дети

школы, выстроенные шпалерами, но знаку

визиря области кричали приветствия. А на

арках и домах цветились плакаты с трогатель-

ными приветствиями. Подходя в нарастающей

процессии к летнему помещению нашего Ги-

малайского Института, мы были встречены

еще ламскими трубами, а дочь соседа Ану в

бирюзовом высоком кокошнике поднесла свя-

щенное молоко яка. Так Кейланг, затерянный

в снеговых горах, хотел выразить свою сер-

дечность.

Не только новые находки сразу нахлыну-

ли, но и удалось увидеть редкую ламскую ми-

стерию -"Разбитие камня”. Группа странству-

ющих лам из Спите на нашем дворе дала эту

всеобщую, еще неизданную мистерию. Юрий

даст точный перевод ее в журнал Института.

Началось с того, что ламы притащили с

холма огромный, более полутора ярдов ка-

мень, с трудом под силу двум людям. Устано-

вили походный алтарь и в длинном ряде ри-

туальных танцев, пенья и молитв изобразили

разрушение злых сил.

Было и прокалывание щек. Был очень за-

мечательный танец мечей с опрокидыванием

на острия. Нужно отдать справедливость, что

эта процедура требовала действительно боль-

шого навыка, ибо, иначе, два меча, упертые в

живот, могли очень легко пронзить внутрен-

ности. Среди этих драматических эпизодов,

как полагается, вставлялась и полушутливая

интермедия. В ней, под видом пастуха, являлся

властитель дикой страны, при этом шел вы-

зывавший смех присутствующих диалог о не-

видимых сокровищах этого властителя. Но к

концу мистерии все шутливые элементы за-

молкли, и можно было заметить более сосре-

доточенное внутреннее приготовление. Кон-

чились эти заклинания и приготовления тем,

что один из лам лег на землю, и двое других с

усилием подняли приготовленный огромный

камень, положили ему его на живот. В то вре-

мя старый лама, тот, который прокалывал

щеки и падал на мечи, подняв высоко круг-

лый булыжник, величиною не менее двух че-

ловеческих голов, бросил с силою этот камень

на камень, лежавший на животе ламы, и сно-

ва с той же силой бросил. При этом вторич-

ном ударе длинный камень, к изумлению при-

сутствующих, с треском распался на две час-

ти, освободив лежавшего ламу. Таким обра-

зом тяжкий материальный мир был побежден,

злые силы были сокрушены, и мистерия за-

кончилась веселым хороводом и пением лам

под аккомпанемент тибетской расписной ба-

лалайки. Предварительную сцену, перед на-

ложением камня, Эстер Лихтман успела

снять, но надо сознаться, что в момент раска-

лывания камня на животе ламы все присут-

ствующие забыли о фотографии и только глу-

боко вздохнули. Конечно, тяжки формы этой

необычной мистерии о победе над низкомате-

риальным миром, но ведь не менее тяжки и

действительные общежитейские материаль-

ные формы. Также не забудем, что на разби-

ваемом камне был изображен углем и мелом

человек, телесную сущность которого в пред-

варительном ритуальном танце ламы прока-

лывали магическими кинжалами фурпа.

К нам ходит лама из Колонга. Юрий и

лама Мингиюр записывают местные напевы,

а Эстер Лихтман запишет музыкальный лад.

Ходим смотреть старинные изображения на

камнях. При этом, еще раз убеждаемся, что

чертены, прибавленные к старым изображе-

ниям охотников и нагорных баранов, являют-

ся более новыми дополнениями. Как и рань-

ше думалось, эти круторогие, священные ба-

раны – символы света и искатели, их неуто-

мимые лучники, являются символами гораздо

более удаленных Культов. Здесь мы опять

прикасаемся к необъясненным еще солнечным

Культам, напоминающим отдаленные зарож-

дения друидизма и огненной свастики.

Опять посещение монастырей. Интерес-

ные книги об отшельниках. Опять любование

с высоких плоских крыш на необозримые лед-

ники, снеговые пики и глубокие долины с гре-

мящими потоками.